Вместе с воплем я отправил в полет первый нож. Не знаю почему, но бросал я его не в голову, а в плечо противнику. Причем сделал это вполне осознанно.

Замахнувшись для добивающего удара, Погонщик пошатнулся от вонзившегося в плечо остро отточенного жала. Светящаяся плеть, уйдя в сторону, оставила на стене уродливую борозду. Я тут же бросил еще два ножа. На Погонщике не было его знаменитой красной брони, не то нам бы тут же пришел каюк. Но, несмотря на плохую защиту соперника, убивать одного из телохранителей короля мне не хотелось.

Только что он здесь делает?!

Один из ножей пролетел мимо, воткнувшись в полотно двери, а второй пробил Погонщику правую руку у кисти, окончательно выведя его из схватки.

Внезапно что-то тяжелое ударило меня в правый бок.

Затем сильно мотнуло и тут же ударило уже в левый бок, к тому же приложив к твердой поверхности головой. Когда муть от явного сотрясения мозга прошла, стало понятно, что меня поймали в капкан, словно тупую мышь. Ловушка представляла собой сеть из толстой цепи. Вылетев из пускового устройства, она развернулась и благодаря своей массивности припечатала меня к левой стене. Мало того, похожая на творение паука сеть намертво прилипла к камням. Здесь явно работала особая магия, потому что мой защитный амулет был бессилен. Да что уж тут говорить, если он и против плети Погонщика оказался не полезнее обычного украшения.

— Так-так… Кто здесь у нас? — послышался немного ленивый голос. Внезапно он осекся. Судя по всему, говоривший увидел лежащего у дверей Погонщика. — Целителя сюда!

Незнакомец быстро пересек холл и остановился у ловушки, наконец-то оказываясь в поле моего зрения. А вот теперь все было окончательно ясно — на нем была полная броня королевских телохранителей.

Вот это я влип…

— Ну и вонь, — поморщился незнакомец. И тут же зло оскалился: — Если Бажен умрет, я с тебя собственноручно сдеру всю кожу…

Внезапно Погонщик вновь осекся. Некоторое время он внимательно рассматривал меня, а затем осторожно спросил:

— Вы… ярл Воронов?

— С утра был им, — прокряхтел я, пытаясь принять более удобную позу, что в моем положении оказалось практически невыполнимо.

— Но что вы здесь делаете?

— Пришел за своей женщиной.

— Простите, ярл, но здесь не бордель.

— Мне сказали, что ее уволокли сюда бойцы из Ордена Чистых.

Пока мы говорили, прибежал целитель и занялся раненым Погонщиком. Его спокойное поведение смягчило гнев офицера еще больше. Он даже кивнул целителю, указывая на Али.

— Ярл, вас кто-то очень сильно обманул. Здесь находится отделение школы королевских телохранителей.

— Значит, я по ошибке попал в другой дом.

— Боюсь, что домом вы как раз и не ошиблась. Как зовут девушку, которую вы ищете?

— Ровена.

— Да, была здесь такая.

— Где она?! — дернулся я.

— Успокойтесь, ярл. Ее здесь уже давно нет. Это место является лишь сборным пунктом и, так сказать, мышеловкой для охмуренных влюбленных. В общем, для таких, как вы.

— Советую выбирать слова, любезный… — зло прошипел я на офицера, совершенно забыв, в каком положении нахожусь.

— Простите, но правду иначе не скажешь. Боюсь, сейчас вы просто не способны ее принять, поэтому останетесь в путах. На время, пока слушаете мой рассказ. Вы знали о том, что ваша возлюбленная является сильным ментальным интуитом? — Не увидев в моих глазах ни грана понимания, офицер продолжил: — О, похоже, вы даже не знаете, что это такое… О том, что существуют женщины, способные заставить мужчин творить глупости, вам наверняка известно, но некоторым в этом деле помогает и природный магический дар.

— Так вот откуда берутся ведьмы? — От этого предположения меня окатило холодом.

Вышагивавший передо мной как лектор, офицер остановился и кивнул.

— Вы правы. Женщинам с врожденным даром мощного влияния на мужской мозг стирают память, ставят жесткий ментальный блок «наказа», немного деформируют дар, и в конечном итоге получаются ведьмы-телохранительницы. — Заметив, как я дернулся и скрипнул зубами, офицер добавил: — Только не надо злиться. Тех, кто тихо и мирно живет со своим даром, не трогают. Но ваша дама сердца решила немного подзаработать. Она окрутила одного из торговцев, и в результате ее отец получил сверхприбыль. И все бы ничего, да только обманутый купец повесился с горя, оставив в нищете жену и троих детей.

— Она наверняка не знала, что творит.

— Вы в этом уверены, ярл? — заглянул мне в глаза офицер королевской охраны. — Лично мне абсолютно все равно, кто больше виноват — отец или дочь. Кстати, сам он сумел как-то откупиться. Для меня важен лишь факт незаконного применения дара. На то есть жесткий закон, и он будет исполнен до последней буквы. — Так и не найдя в моем взгляде понимания, он добавил: — Благородный ярл, неужели вы не задумывались над тем, почему безрассудно полезли к черту на рога? Почему от одной мысли об этой девушке теряете самообладание? Кстати, вам недавно не попадались личные вещи этой вашей… Ровены?

Я не ответил, но невольно скосил глаза вниз.

— Понятно, — вздохнул офицер, доставая из-за моего пояса платок Ровены. — Советую вам обдумать это, и очень быстро, потому что от разумного решения зависит ваша собственная жизнь.

Меня, как говорится, начало колбасить не по-детски. Часть мозга вопила о том, что этого урода нужно срочно удавить за дикую ложь о прекрасной Ровене, а другая часть горько сокрушалась по поводу моей тупости. Вот почему письмо купца пахло Ровеной. Мало того, он для страховки специально достал ее платок. Похоже, папашка успел научиться филигранно использовать дар своей дочери. Только остался вопрос, что чувствовала ко мне будущая ведьма. Впрочем, важнее было то, что чувствовал к ней я и насколько эти чувства являлись натуральными. Даже любя меня до беспамятства, Ровена могла просто для верности замутить мне мозги.

Когда схлынули злость и отчаяние, пришел стыд — пока я тут разрывался в душевных терзаниях, мой друг умирал. К счастью, поспешный взгляд показал, что Али жив и относительно здоров. Целитель закончил с ним, оставив сидеть у стены. И все же выглядел араб неважно.

— Я вас понял, — насколько позволяла ловушка, повернул я голову к офицеру.

— Вижу, что поняли, — еще раз взглянув мне в глаза, кивнул он. — Теперь осталось решить, что делать дальше.

— А что вы обычно делаете с влюбленными идиотами? — попробовал пошутить я.

— Оповещаю об их поимке королевскую канцелярию. Чаще всего их просто отпускаю, но с вами этот номер не пройдет. Стоит гонцу добраться до дворца с вестью о том, что всем известный ярл Воронов висит тут в сетях, сюда явятся Чистые, причем огромной толпой, снося по пути прохожих и здания.

— Невеселая перспектива, — вздохнул я.

— И не говорите. Чистые мне нравятся ненамного больше, чем вам, но есть строгий приказ и инструкции. Для их нарушения простой неприязни к монахам недостаточно…

— А чего будет достаточно? — с легким намеком спросил я, и этот намек тут же вызвал реакцию, причем отрицательную:

— Не того, что вы подумали. Два года назад на поле боя, защищая принца, погибли два Погонщика Смерти. Они оба были моими друзьями. Сейчас их имена выбиты на стенах Зала чести, а семьи получили солидную компенсацию. Но если бы один шустрый юноша не успел помешать арабам добить принца, не было бы ни чести, ни денег семьям. Телохранителей, позволивших умереть своему подопечному, навеки покрывают позором. Погонщики Смерти всегда отдают свои долги. Вы свободны, ярл, — с торжественностью в голосе сказал офицер, что-то проворачивая на пластине, являвшейся центром всех цепей сети.

Сеть тут же ослабла и распалась на отдельные нити, позволяя мне выбраться на свободу.

— Я ваш должник… — начал я благодарственную речь, но был прерван:

— Вам нужно спешить. В этом доме достаточно разных людей, поэтому не исключено, что Чистые очень скоро узнают о вашем визите.

— Спасибо, — коротко поблагодарил я моего пленителя и спасителя в одном лице.